Эмигранты поневоле: немало казаков нашли свой последний приют на острове Лемносе

Нет сегодня точной цифры, сколько казаков из Полтавской, Ивановской, Староджерелиевской, Старонижестеблиевской и других станиц бежали из России в 20-х годах прошлого века и рассеялись по всему свету. Некоторые скупые данные можно найти лишь в отдельных источниках, к примеру, в книге Леонида Решетникова «Русский Лемнос». Ее принес в редакцию газеты полтавский предприниматель Игорь Проворов. В этом издании есть сведения о казаках-эмигрантах из нашего района, попавших на греческий остров Лемнос, который для сотен людей стал местом последнего приюта.

Игорь Проворов рассказал и о судьбе своих двоюродных дедов, воевавших в Гражданскую за белых. Дед Илья Карпенко — уроженец станицы Петровской Славянского района и второй дед — Яков Цыганок из станицы Гривенской Калининского района — в 20-х годах сгинули, казалось, бесследно.

Но потом случилось чудо, информация о них нашлась: об одном — в девяностые годы прошлого века, о другом — в 2004-м. Вот что узнал о них полтавчанин.

В Гражданскую войну Илье Карпенко суждено было попасть в Белую армию. Семнадцатилетнего парнишку из станицы Петровской «забрили», не спрашивая, за какую идею он хотел бы повоевать, да и вообще — хотел ли…

Не успел новобранец понюхать пороху, как в противостоянии выявился победитель, врангелевцы же поспешили покинуть Родину. Их война была проиграна. На чужбину подался и молодой хлопец, так как товарищи по оружию твердо говорили: «Надо уезжать. Пощады не будет никому…»

Пароход с беглецами из России причалил к христианскому болгарскому берегу. Илье повезло еще больше. Пока решались организационные вопросы по приему военных эмигрантов, он скрылся. Помыкавшись в безлюдных местах, вышел на посадку кукурузы, начал жадно есть поспевающие початки и был пойман хозяином поля. Делать нечего: Илья рассказал о себе. Старый болгарин оказался милосердным. Привел в селение и, сообщив соседям, что этот юноша — его приемный сын, оставил жить у себя.

Несколько раз беглец встречал пароходы из России в надежде, что среди вновь прибывших окажется земляк, и он узнает что-либо о семье.  Однажды такая встреча состоялась, но… Лучше б ее вовсе не было. Казак из Петровской сообщил ему, что его отца с матерью расстреляли красные. За сына, то есть за Илью, который воевал против Советов.

С этой тяжелой ношей вины Илья Карпенко прожил до 1944 года. Во время освобождения Болгарии он, уже немолодым человеком, воевал с фашистами в ополчении. Когда отряд болгар встретился с регулярными частями Красной армии, Карпенко нашел среди освободителей его новой родины петровчанина. Оказалось, что известие о гибели родителей — чудовищная ошибка, они живы и здоровы. Но, конечно, это не означало, что Илья Карпенко тут же отправился в СССР. Родина для него будет закрыта еще долго. А когда долгожданный час пробьет, он по состоянию здоровья не сможет тронуться в далекий путь. В станицу Петровскую приедут уже его дети и внуки.

Родня из Петровской ахнула, когда на пороге их дома оказались гости из Болгарии. Это была непередаваемая словами встреча, во время которой и стали известны рассказанные выше подробности жизни на чужбине деда Ильи.

Его величество случай

О другом двоюродной дедушке — Якове Цыганке —  ничего не было известно вплоть до 2004 года. И вот однажды троюродному брату Игоря Проворова Вячеславу Шульге, казаку из станицы Гривенской, попала в руки тоненькая книжица. Как потом выяснилось, это было первое издание литературно-исторического исследования «Русский Лемнос» Леонида Решетникова, в котором рассказывалось, в каких неимоверно трудных условиях жили беженцы из России на греческом острове.

Вячеслав раскрыл книгу, что называется, наугад, и вот ведь Его величество случай — на глаза тут же попалась фамилия Цыганок. Он стал лихорадочно вчитываться: да, все так и есть, это сгинувший без следа Яков, двоюродный дед Игоря Проворова по линии отца.

В разделе, где были перечислены те, кто не пережил поселения на острове и кого здесь же захоронили, Шульга прочел следующее: «Цыганок Яков Алексеевич, 1894-11.04.1921. Станица Гривенская, Кубанская область. Участник Первой мировой войны в 3-й сотне 11-го  Кубанского пластунского батальона. В октябре 1914 г. награжден Георгиевским крестом за успешную разведку и бой с австрийцами 08.06.1915 под селением Баламутовка. В годы гражданской войны сражался с красными. В Крыму и на Лемносе — в Кубанском техническом полку».

Еще полистав книгу, Вячеслав нашел упоминание и о своем пропавшем без вести деде — Иване Шульге. Так же, как и Цыганок, он упокоился на чужбине — на Лемносе.

Последний приют

Вот как описывает жизнь казаков-эмигрантов  на греческом острове автор исследования Леонид Решетников. Лемнос — это камни, скупая растительность, редкие селения. И ветер. С осени до весны с моря почти беспрестанно дует. В первой партии прибывших на остров беженцев были раненые белогвардейцы, семьи офицеров, другие гражданские лица, решившие, что турецкий или какой-нибудь другой берег — для них спасение. Расселением их сначала занималось военное ведомство англичан, затем французов. Но и в том, и в другом случае союзническая ответственность была минимальной. Палаточные лагеря продувались ветрами, пайка не хватало насытиться даже ребенку, не то что взрослому человеку. Было катастрофически мало лекарств. Тиф, скарлатина, корь, воспаление легких, туберкулез косили людей без разбора: аристократ ты, ребенок, баронесса или просто с простреленной грудью казак.

Цифра

24 тысячи кубанских, донских и астраханских казаков прошло через Лемнос. Большинство из них позже разметало по белу свету. Около восьми тысяч в 1921 году вернулись в Россию в надежде на прощение, но попали либо в лагеря, либо на принудительные работы и впоследствии были репрессированы. А для 390 беглецов остров стал их последним приютом.

Исполнительный директор общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый орел», а в прошлом директор Российского института стратегических исследований Леонид Решетников написал книгу об этой трагедии. В ней собраны сведения о том, как беженцы налаживали быт, поддерживали боевой дух и дисциплину. Среди многочисленных примеров стойкости — тот факт, что при лагерях в обязательном порядке были палаточные церкви, кубанцы открыли детскую школу и даже военное училище. В Кубанский инфекционный госпиталь французское военное ведомство отправляло на излечение даже своих военнослужащих.

Удивительно и то, что в 1921 году казачьи полки провели парад в честь прибывшего на остров лидера Белого движения на Юге России барона Врангеля. Они до последнего оставались верны присяге.

 …После 80-летнего забвения русское кладбище на Лемносе отыскали сотрудники посольства России в Греции Артур Ростомов, Алексей Попов и автор книги  «Русский Лемнос» Леонид Решетников. Началась кропотливая работа по восстановлению имен соотечественников, почивших на скалистом острове, наведению порядка на погосте. На пожертвования здесь установили величественный мемориал.

Открыть архив файлов