Миллион тонн кубанского риса, десять открытых школ и подготовка к строительству больничного комплекса

C 1976 по 1986 год Красноармейский райком партии возглавлял Николай Иванович Горовой. Рассказываем о том, что ему удалось сделать за эти годы.

— Николай Иванович, как складывалась Ваша биография по партийной линии? Как вышли в первые секретари райкома партии?

— Ну, это уже когда я был депутатом Верховного Совета РСФР, а потом еще и зампредседателя избрали. Поговаривали, что это первый секретарь крайкома Сергей Федорович Медунов вопрос поставил, мол, как так, человек такую роль играет, а всего лишь руководитель колхоза. Надо на район его!

Сначала меня вызвали на собеседование в крайком. Потом и Бадрана туда же. Помню, как встретились мы машинами на переезде в Красноармейской. Я говорю водителю: если они затормозят, и ты дави на тормоз. А нет, так нет. Бадран проехал, не остановившись…

— То есть по вашему выдвижению вопрос был уже решен.

— Да. Кстати, сказать, первым об этом узнал директор рисосовхоза «Красноармейский» Алексей Исаевич Майстренко. Почему – потому что водил он дружбу с Медуновым. И вот ситуация! По моему поручению поехал к Майстренко колхозный пчеловод. Вот он говорит, так, мол, и так, наш председатель спрашивает, можно ли поставить пасеку у Красного леса. А «Дед» брови нахмурил и сердито: «Какой председатель!? Это, чтоб ты понимал, первый секретарь райкома!» Можно только представить, что пережил бедный пасечник!

Золотая звезда

— Вот Вы вступили в должность. Какие задачи были в приоритете?

— Все, чем жил район. Но главная задача касалась производства. За пятилетку мы увеличили валовый сбор зерна на 50 процентов, а в 1980–м, вклад Красноармейского района в миллион тонн кубанского риса был еще тем весом – 362 тысячи тонн. В тот год с каждого гектара собрали в среднем 53 центнера белого зерна. На то время это было очень прилично. И вот любопытная история… Подготавливая текст выступления на сессии Верхового Совета СССР, я упомянул, что, взяв высоту по рису в 53 центнера, труженики района тем самым выполнили поставленную задачу получить по 50 центнеров. А задачу эту поставили Леонид Ильич Брежнев с Алексеем Николаевичем Косыгиным, посетив Кубань и наш Красноармейский район в 1975 году. И что бы Вы думали! Этот факт взяла под контроль специальная служба, подняли публикации в газетах и, только убедившись, что все соответствует действительности, разрешили озвучить тему про рис и визит руководителей страны.

— А социальные вопросы были на каком месте?

— Не на последнем и даже не на втором. Они шли параллельно с сельхозпроизводством. За 9 лет, что я проработал первым секретарем районного комитета партии, построили 10 школ.  Это дало возможность на 75 процентов обеспечить учебу детворы в одну смену.  Завершили проектирование и включили в план строительства больничный комплекс. Это был настоящий прорыв. Хорошими темпами шло жилищное строительство. Много было заасфальтировано дорог. Построили крупный водозабор в станице Красноармейской, канализационные сооружения. Всего – не перечесть. Без ложной скромности скажу – шагнули широко.

— И за ударную пятилетку вас наградили Золотой звездой.

— Вот это правильно – за пятилетку. А не за миллион тонн риса, как говорят. Все пошло в копилку успеха. Все.

Выговор: игра на опережение

— Героем работалось легче?

— Ну, как сказать… В 1981 году наложили строгий запрет на выжигание рисовой соломы. Вызвано это было не столько, может быть, экологическими требованиями, сколько кормооборотом. За соломой приезжали из других регионов, рассматривая ее как корм скоту. Опустим тему целесообразности. Тут — другое. Солому забирали не подчистую, а там, где удобней, то есть, как Бог на душу положит. Нужно было все равно зачищаться. А тут еще погода стала портиться, перспектива как вывезти непонятная.  Приезжает Майстренко: что делать будем? Ну, я и махнул рукой: жги, говорю, потихонечку.

Потихонечку не получилось. На радостях, что получено добро, зажгли так, что вся дорога на Краснодар была в дыму. А тут как на грех из Темрюка ехали Медунов, Голубь и Разумовский. Вечером — звонок из приемной крайкома. Слышу короткое: «Завтра в восемь часов утра Вам нужно быть у Сергея Федоровича. Вы поняли?»

Я понял, что ничего хорошего мне от этой встречи ждать не следует и решил сыграть на опережение. На пять часов утра назначил заседание бюро райкома партии. Сказал, чтобы и Майстренко пригласили. И вот сидим мы ни свет ни заря думу-думаем. Решение возникло спонтанно: объявить директору рисосовхоза «Красноармейский» выговор. Алексей Исаевич – кивает, мол, согласен, хороший ход.

С этим «ходом» мы с Майстренко и поехали в Краснодар (он выразил желание составить мне кампанию). Приехали, предстали пред ясные очи. Медунов спрашивает: «Почему солому жжете?» Майстренко руками разводит: виноват. Я тут же вставляю: «За это дело, говорю, на бюро вынесено решение объявить Алексею Исаевичу выговор».

Медунов пуще прежнего рассердился: «Как так! Зачем выговор? Могли бы обсудить, предупредить. Что сразу выговор!» Я понимаю: наш расчет оказался верный. Пронесло.

Уже когда выходили из кабинета, Медунов остановил меня и говорит, кивая в спину Майстренко: «Ты полегче. Не горячись. Подсказывай, помогай ему…»

Продолжение следует…

Материал подготовлен корреспондентами «Голоса правды» Александром Косенко и Сергеем Базалуком

Открыть архив файлов