На окраинах оккупированной станицы Красноармейской фашисты испытывали секретное оружие

Не так давно в редакцию «Голоса правды» пришёл Владимир Ефимович Слепцов и сказал следующее: «От лица свидетелей вы рассказали, что происходило в центре оккупированной станицы Красноармейской. А я могу вспомнить, что было на окраине, на улице Киевской, где жила наша семья». Так появился этот материал.

Враг у порога

Война вошла в сознание маленького Володи мирными звуками: скрипом колес и ржанием лошадей. Но стоило мальчишке выбежать на улицу, как стало ясно: это что-то чужое и страшное. В станицу, подобно табору, вкатились румыны и первым делом стали прятать подводы под деревьями. Какая ни окраина, а на улице Киевской была грушевая аллея, высаженная руками Шичкиных, Хабаровых, Слепцовых и других.

Вторым делом у румын был грабеж. Крикливой оравой они ловили кур, а самых вертких стреляли из винтовок. Пули летели куда попало. Досталось и стенам, и окнам хат. Станичники старались укрыться, а кто-то брал на себя смелость образумить вояк. Румын это только злило. Не оставались без курятины и сами немцы. Один такой пришел к соседям Слепцовых Катуковым с шевелящимся мешком и жестами попытался объяснить хозяйке, чтобы она занялась обедом. В ответ — крик и ярость такая, что фриц невольно попятился. Потом вытащил из мешка птицу, давая понять: это доля того, кто нажарит им мяса. По смыслу получалось то, что у русских называется: «Своим же салом по мусалам…»

Новый хозяин

Они же, румыны, обнаружили у Слепцовых ларь с зерном и побежали за ведрами. Стало ясно: сейчас начнут скармливать пшеницу лошадям. Кто-то из соседей подсказал маме Володи, Надежде Ивановне: надо идти к немецкому начальству, мол, только это и может спасти семью от голода. Женщине повезло встретить на пути офицера в звании майора. Тот понял, о чем ему толкуют (все время звучало «хлеб», «хлеб»), и дал команду отогнать румын. А потом зашел в хату, оценил, что везде прибрано и чистенько, и сказал, что будет жить в светлице, или, как на Кубани говорили — в великой хате, то есть — в самой большой комнате.

— Вот так мы оказались на задворках, фактически в чулане, — вспоминает Владимир Ефимович. — Мама, старшая сестричка Лида и я. Ну и то — слава богу. Наш отец, Ефим Фомич, был до войны парторгом в Староджерелиевской, а до призыва на фронт, уже здесь, под Красноармейской, комбайнером помогал убирать хлеб. Так что всем нам могло бы крепко не поздоровиться.

Секретное оружие

Но не только опрятность хаты Слепцовых привлекла внимание немецкого офицера. Скоро выяснится, он — командир дивизиона шестиствольных минометов, которые были припрятаны поблизости, в карьере, где станичники добывали глину. Уже во взрослой жизни, будучи военным, Владимир Ефимович узнает, что на то время — это было секретное оружие, и немцы продолжали его испытывать. Минометы являли собой реактивную систему залпового огня и должны были стать ответом вермахта на советские «Катюши».

Маленькому Володе было интересно прошмыгнуть на карьер и посмотреть, что там под брезентом. Но часовой пресекал вылазки. Сначала пальцем грозил, а потом уже и винтовкой: «Пуф-пуф…»

Жилец, объявивший себя хозяином в хате, выделял сестру Владимира Ефимовича, восьмилетнюю Лиду. Показывая фотку дочери, белокурой Гретхен, он говорил, что девочки похожи. Расчувствовавшись, угощал Лиду сладким, а на Вову только косился, повторяя: «Руссишен зольдатум…»

«Продсклад» дивизиона находился в комнате майора. Ящики, ящики, ящики — до самого потолка. Там были конфеты, галеты, засахаренные орехи, консервы, сливочное масло в тюбиках и даже хлеб, упакованный в целлофановую оболочку.

Как-то раз, любопытства ради, Володя вошел в эту комнату, увидел склад и карту на столе. На этом все, потому что тут же появился здоровенный рыжий денщик и отвесил мальчишке щелбан. Володя расплакался. На шум прибежала мать и коршуном набросилась на немца. Неизвестно, что было бы дальше, не войди в хату командир дивизиона. Его строгий окрик положил конец стычке.

Взрыв, потрясший станицу

В один из октябрьских дней майор сообщил Надежде Ивановне о том, что будут проводиться испытания минометов, и им лучше сидеть дома. Володя с Лидой прилипли к оконному стеклу. Через какое-то время раздались выстрелы и следом — громоподобный взрыв. У хаты, стоящей по ту сторону улицы, сорвало камышовую крышу. Взрывная волна была такой силы, что на дороге закипела и полетела вверх пыль. Собаки заполошно стали лаять, а затем вдруг разом замолчали. Наступила такая тишина, что слышны стали шаги майора.

Он вошел в хату, потрепал по щеке испуганную Лиду, а на Вову зыркнул и опять за свое: «Руссишен зольдатум…»

Станичники потом говорили, что выпущенные фактически разом реактивные снаряды столкнулись в небе. Это и стало потрясением для всей Красноармейской.

Продолжение воспоминаний Владимира Слепцова.

Открыть архив файлов