Под кулаки, под пальцы и под стекло

Участки под строительство были найдены, планы утверждены, договоры подписаны. Всё шло к тому, чтобы в центре Полтавской появилось первое училище и новое здание окружного дежурства. Оставалось главное — построить. Но тут начались настоящие трудности: не хватало леса, камыша, извести, гвоздей и даже рабочих рук. Табанец выкручивался как мог — обменивал соль на материалы, просил помощи у полков, контролировал каждый этап. Эта часть — о том, как шаг за шагом в станице росло здание будущего училища. И как его создатели изматывали себя до изнеможения, чтобы успеть к сроку.

Итак, остался последний вопрос, который нужно было решить, ведь на время переноса дежурственного дома с ротного двора на вновь приобретенные участки чиновники Окружного дежурства с военно-судной комиссией должны же были где-то работать? Для этой цели подыскиваются дома козаков для снятия их на непродолжительное время в аренду.

«По предписанию Вашего превосходительства от 26 минувшего марта под помещение Окружного Дежурства вверенного мне округа с комиссией, я нанял два дома у козаков Полтавской станицы Дементия Степаненко и Ивана Шумейко и занял оные с 1 числа сего апреля с условием до того времени пока в них будет необходимость, ценою в месяц по четыре рубли двадцать копеек серебром с тем, чтобы плату сию производить им по истечении каждого месяца и в том заключено с ними условие, которое при сем Вашему Превосходительству представляя, почтительнейше доложить честь имею, что означенные дома заняты: окружным дежурством у Степаненко, а военно-судной комиссией у Шумейко с 1-го числа сего апреля».

Заготовка леса для строительства

Первая предварительная смета на строительные материалы была составлена Есаулом Шираем еще 22 декабря 1844 года: «Лесным и прочим материалам необходимым на построение турлучного дома для приходского училища Черноморского Казачьего войска Таманского Военного округа в станице Полтавской».

Что же из себя представлял турлучный дом и как он возводился?

В первой половине ХIХ века застройка куренных селений (станиц) в Черномории, где совсем не было строительного материала, велась преимущественно турлучными хатами из глины.

На угловые стойки (сохи) употреблялись привозные дубовые столбы, а из дубовых жердей делали потолки и крыши под покрытие камышом или соломой. Стены жилищ возводились следующим образом: угловые столбы врывали в землю или ставили деревянную основу строения на деревянные или каменные стулья, пространство между столбами в стене забирали горизонтально дубовыми жердями на расстоянии площади аршина друг от друга, укрепляя концы жердей посредством вдалбливания их концов в столбы. К поперечным жердям вертикально с двух сторон шпагатом или волокнами конопли привязывали тонкие пучки камыша, если он был на речке, а нет — забирали стены мелким хворостом (турлучком). По камышу или турлуку делалась мазка глиной с двух сторон, которую для большей прочности смешивали с навозом; мазка производилась в два-три приема: таким же образом по камышу или турлуку, укрепленному на потолке по балкам, накатывались и смазывались потолки. Стены как внутри, так и снаружи белились мелом. Четырехскатные крыши с крутым подъемом крылись камышом или соломой и украшались по коньку гребнем, а по ребрам ступенчатыми гребешками (остришками, нарыжниками).

Генерал-Майор Рашпиль 22 декабря 1844 года сделал распоряжение командирам 7 пешего батальона Подполковнику Павлу Денисовичу Бабычу в Георгие-Афипское укрепление и 7 конного полка Полковнику Пшекую Давлет-Череевичу (Петру Дмитриевичу) Могукорову, занимавшего 3 часть кордонной линии, заготовить лес для строительства училищного дома в Полтавской. Каждому из них он отправил письмо такого содержания:

«Милостивый государь Петр Дмитриевич! Существовавшее в станице Новонижестеблиевской приходское училище от недостатка способов к содержанию упразднилось. Училище это предложено возобновить в станице Медведовской, где с перемещением в Екатеринодар окружного начальства остался свободным войсковой дом. Но кто не согласится, что приходское училище не только положено, но даже необходимо в станице Полтавской, где находится окружное управление Таманского округа. Меня постоянно занимает эта мысль. Но в Полтавской станице нет помещения для училища, а постройка оного за счет войска составила бы расход, которого можно избежать, если училище будет учреждено в ст. Медведовской. Остается один способ, надо сделать так, чтобы средства для постройки помещения для этого училища были употреблены от усердия всех сословий округа. Я уверен, что вверенный вам полк, содействуя этому полезному предприятию окажет помощь в заготовлении части леса, чему способствуют и местные возможности. Препровождаю при сем смету лесу, покорнейше прошу вас при случае оказать эту услугу. Наступает самое удобное время для зарубов, и вы безусловно воспользуетесь первой зимней рубкой и доставите мне удовольствие узнать об успехах ваших».

Вместе с письмами он отправляет и смету по лесным материалам, в которой досконально расписано кто, сколько и главное какого леса должен заготовить. В ней также указывались основные размеры, количество дубовых и берестовых бревен и брусьев, необходимых для возведения деревянного каркаса дома, который состоял из сох и их «обвязки», потолочных балок и накатин, стропил, лат, ригеля либо бантины, снозы и др. и его «наполнения» (хвороста).

Рашпиль также сообщил Табанцу, что он попросил командира 11 конного полка Борзыкова «выготовить поближе к Полтавской 4 тыс. аршинных кулей камыша для училищного дома и сарая, и также для крыши дежурства по перенесению его на другое место»

Лес от Бабыча и Могукорова ожидался к весне. «Из Афипского укрепления хотя бы к Мостовому укреплению, а выготовленный лес 7-м конным полком должны были оставить на месте и учредить присмотр до перевозки его в Полтавскую».

Но все пошло немного не так, как планировалось.

Рашпилю от Бабыча: «Ваше Превосходительство! Список лесу отправленного в Окружное дежурство Таманского военного округа при бумаге с урядником Даценковым 7 числа сего месяца февраля почтенейше предоставить честь имею. Деревья накладывались на двое саней и заправлялось по две пары быков, но трое дерев самых длинных отправить не смогли. По случаю наводнения по левую сторону реки Афипса не могу производить рубку леса способного для столбов, по правую же сторону Афипса вблизи укрепления годного нет. Еще есть таковой не ближе восьми верст к реке Супу, куда я не в силах иметь движение. Если угодно будет, то, когда кончится зима и просохнут дороги, можно составить отряд от меня и 9-го батальона и к тому времени собрать обоих частей артельные фуры, каковыми не откажут помочь 4 и 7 конные полки и сделать дня два заруб между Кубанью и Афипским укреплением. Я сам пойду с отрядом на эти дни, если только будет достаточно подвод, можно дерев полтораста к Мостовому укреплению вывезти. Пребывая с истинным почтением. 10 февраля 1845 года. ГеоргиеАфипское укрепление. Павел Бабыч».

Письмо от Рашпиля Табанцу: «Почтенейший Георгий Кондратьевич! По некоторым обстоятельствам рубка леса за Кубанью отменена вовсе и потому ожидавшийся вами от Полковника Могукорова закубанский лес не будет доставлен. Вы получите от него только тот лес, который привезут к вам на подводах 5-го пешего батальона, выготовленный зимой близ Марьянской. Опасаясь, чтобы засим не случилось остановки в производстве начатых вами построек, я покорнейше прошу поспешить рассмотреться с качеством леса и если предвидите действительную недостачу, то поспешите уведомить меня с приложением точной сметы о потребностях. Бог Вам на помощь, а я с совершенным к Вам почтением остаюсь навсегда вашим покорнейшим слугою Григорий Рашпиль. 3 апреля 1845 года».

Рассказ про мастеровых и продолжение рассказа про лес

Рапорт Табанца Рашпилю. «В предписании Вашего Превосходительства от 25 числа истекшего марта назначенные 17-ть человек мастеровых и один кашевар, всего 18 казаков (из семи полков, от сотни мастеровых и Войскового Старшины Корсуна, см. рис. 6), прибыли 31 числа, которыми я предположенные постройкой приходское училище и перенесение дома Окружного Дежурства на новое место в станицу Полтавскую с 1-го сего апреля начал и работы эти производятся со стороны моей без замедления».

Прерву рапорт Табанца и расшифрую то, что написано на левой стороне рисунка 6: «Люди эти будут снабжены продовольствием от своих команд до смены со службы 15 мая сего года. Предписываю Вашему Высокоблагородию по прибытии мастеровых деятельно заняться постройкой училищного дома и перестройкой здания для Окружного дежурства, по такому плану, который составлен Прапорщиком Надеиным, согласно моим и Вашим объяснениями. При чем даю вам знать, что при смене со службы полков, батальонов и команд, от коих мастеровые к вам поступили, вы обязаны их не позже 15 мая туда отправить для смены и роспуска вместе с прочими, а самим вам отнюдь не распускать их прямо в дома. Исправляющий должность Наказного Атамана Генерал-Майор Рашпиль».

Продолжение рапорта Табанца Рашпилю:

«По рассмотрению моему с господином Инженером Прапорщиком Надеиным лес, доставленный к производству работ дубовый, заготовленный 7-м пешим батальоном, а особенно тополевый, доставленный вчерашнего числа от Марьянской станицы, заготовленный 7-м конным полка, до такой степени крив, что ни одно дерево нельзя целым положить в стену, а бруски и латы вовсе неспособные, и хоть между ними есть весьма толстые, но по кривизне своей ни одно целым в распилку не выходит, а рублятся таковые на два и на три куска, и тогда только распиливаются, и то не многие, а прочие тоже толстые, но нельзя ими заменить надобности, в смете назначенной. Потому что оные предположены в распилку цельными, но с них большая половина отходит в щепки при оправке и перерубке на кривинах, поэтому из такого негодного леса весьма обременительная и довольно медленная для мастеровых работа, и сверх того при освидетельствовании мною и Г.

Инженером Прапорщиком Надеиным ни одного дерева не оказалось способного на матки (столбы, наверное, — Е.С.), а таковые требуются прямые длиною от 8 до 10 аршин. Покорнейше прошу для училищного дома хоть на счет училищной суммы предписать смотрителю Екатеринодарского менового двора выменять способного для маток леса 5-ть длиной в 10 аршин и 10-ть штук длиною 8 аршин, а толщиною все 15-ть штук по 6-ть вершков в отрубе, а для перестраивающегося Дежурственного дома с добавкой для помещения при оном военно-судной комиссии, нужен добавочный лес, значащийся в смете, предоставленной Вашему Превосходительству Инженером Прапорщиком Надеиным. Не оставьте повелеть доставить без замедления, дабы не встретить в постройке остановки и тем довести до излишних денежных издержек на наем домов, занимаемых ныне Окружным Дежурством и военносудной комиссией. 6 апреля 1845 года».

19 апреля отправлено письмо смотрителю Екатеринодарского менового двора сотнику Рубашевскому от Генерал-Майора Рашпиля. «Вследствие рапорта ко мне Полковника Табанца предлагаю вашему благородию по получении сего отпустить или выменять у закубанцев за войсковую соль для приходского училища указанный в приложенной заявке лес. Могущую потребоваться для вымена войсковую соль требовать у Табанца».

Но что-то опять до конца не сложилось, и такая же просьба отправляется через 9 дней и смотрителю Великолагерного менового двора Войсковому Старшине Зализняку. А в это время Полковник Табанец «для вымена на меновых дворах леса закупает соль 442 пуда на 28 руб. 92 коп. серебром, а за доставку этой соли из Бугаского соляного озера в Полтавскую станицу платит от каждого пуда по 8 коп. на сумму 35 руб. 32 коп. (доставка дороже соли)».

Вот так, общими усилиями, задействовав еще артельные подводы 5-го пешего батальона для перевозки леса с меновых дворов, был получен нужный материал для продолжения строительства. Но это еще не все.

Рапорт Табанца: «К постройкам производимым в станице Полтавской приходского училища и Окружного дежурства нужны сосновые доски на полы, двери, ставни, наличники, а для прибивки всего этого железные гвоздья, и другие железные вещи: к печам приборы, равно и известь, за которыми предполагаю послать искупить в Оксайской станице войска Донского известного мне в своей опытности Ейского округа станицы Калниболотской 3-го конного полка урядника Ивана Белого, о прикомандирование которого ко мне без замедления времени для сей надобности почтительнейше представляя всепокорнейше прошу в разрешение, по уважении тому, что я уже и фурщиков на перевозку тех материалов договорил, 9 мая 1845 года, ст. Полтавская».

Рашпиль откликнулся незамедлительно: «Предлагаю Г-ну Командиру 3-го конного полка теперь же послать к Гну Полковнику Табанцу Урядника Ивана Белого, на некоторое время по неотложной войсковой надобности, а по исполнении сего мне на сем же немедленно донести. Н[ачальник] Ш[таба] Генерал М Рашпиль. 10 мая 1845 года, г. Ек-дар».

И ответ командира 3-го конного полка на сем же распоряжении:

«Вверенного мне полка Урядника Ивана Белого я отправил к Окружному Штаб офицеру Таманского Военного Округа Г-ну Полковнику Табанцу. О чем в исполнение надписи от 10-го сего мая Его Превосходительству Господину Начальнику Штаба Черноморского казачьего войска имею честь доложить.

Командир 3-го Конного полка Подполковник Бариш-Тыщенко.

12 мая 1845 г. Главно-Екатеринодарский пост (см. рис. 9)».

Обратите внимание, не успел 9 мая Табанец изложить просьбу о прикомандировании к нему Ивана Белого, как уже на следующий день Рашпиль дает указание об этом командиру 3-го конного полка. Предполагаю, что это предписание Рашпиль написал собственноручно, а это уже артефакт. И еще, подписался он не как исправляющий должность наказного атамана, а как начальник штаба. А почему? Да потому что, как писал Ф. Щербина:

«Генерал Григорий Антонович Рашпиль считался правою рукою Заводовского по Черноморскому войску. В течение 10 лет, с 1842 по 1852-й, он числился начальником войскового штаба, исполнявшим должность Наказного Атамана. В действительности он и был атаманом, а Заводовский лишь числился им, оставляя за собою руководящую роль».

Официально наказным атаманом в то время значился Генерал Лейтенант Николай Степанович Заводовский, который в то же время исправлял обязанности командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории, а его обязанности наказного атамана исполнял Рашпиль.

Урядник Иван Белый отправился в Аксайскую станицу Войска Донского, находящуюся в 17 км от Ростова. Из-за ее выгодного географического положения, судоходная река связывала Аксайскую со всеми портами Азовского и Чёрного морей, через неё же проходил главный путь в Причерноморье и на Кавказ, в станице процветала торговля. Наверное, поэтому Табанец и послал именно в Аксайскую на закупку необходимых материалов Урядника Белого.

Продолжение рассказа о заготовке строительных материалов

ЛОЗА — используется для плетения каркаса или для связывания пучков камыша.

Генерал-Майор Рашпиль командиру 8-го пешего батальона Подполковнику Андронику Григорьевичу Шарапу:

«Для войсковых построек, производимых в ст. Полтавской прошу вас покорнейше выготовить теперь же силами вверенного вам батальона мелкой лозы такой, из которой обыкновенно делают так называемые кошевые засеки, 50 аршинных пучков, и доставить в ст. Полтавскую к Полковнику Табанцу к 15 или 20-му числу будущего июня, а если можно скорее, то тем лучше».

Такие же письма были отправлены командиру 1-го конного полка Подполковнику Рашпилю и командиру 2-го конного полка Войсковому Старшине Луценку, каждому по 100 аршинных пучков.

Все было исполнено в срок.

От Табанца Рашпилю 21 июня 1845 года. «Производимые в станице Полтавской постройки училища, всей отделкой кроме крыши, полов, печей, обмазки и высыпки землей на аршин внутри и на потолок, окончены. Для оставшихся работ нужны особые мастеровые: два кровельщика и к ним просторабочих двух, всего четырех, а для подвозки глины и земли необходимо 10-ть обшитых фур и на каждую два просторабочих — 20-ть, печников 2-х, для изготовления окошечных рам самое малое количество 2-х столяров и одного стекольщика, а всего двадцать девять человек, тогда только можно полагать окончание к первому числу сентября. Дом Дежурства хотя еще и на земле, но уже изготовлен всем нужным, который до 5 июля надеюсь возвести на сохи, и пока покроется училище, то и дежурство подоспеет крыть, а высыпка и обмазка будут продолжаться и в училище, и в дежурстве беспрерывно. Без присланных мастеровых не могу ручаться окончить строительство вовремя. Ваше Превосходительство, не полагайте, чтобы я не имел об этих постройках хозяйственного попечения, я все возможные средства употребляю, даже с нарушением своего здоровья (выделено мной, к сожалению, такая нагрузка бесследно для Табанца не пройдет – Е.С.), но нет возможности ускорить, первое, по причине плотников, присланных из полков и батальонов, не знающих своего дела, многие из них только просторабочие, а во-вторых, появляется чрезвычайное множество мелочных работ, которые нельзя было предвидеть. При том почтительнейше доложить честь имею, что благая мысль Вашего Превосходительства употребить просторабочих казаков в обмазку построек облегчит мое стеснение, и те самые 20 человек, которые будут при фурах, могут подвозить глину, приготовлять и мазать. 25 июня 1845 года, ст. Полтавская, в 10-ть часов утра».

В этом рапорте в первый раз проявилась усталость Табанца. Ведь реально строилось не одно, а сразу два здания. Дом Дежурства, намеченный к переносу с ротного двора, решено было расширить и сделать пристройку. Половина досок из этого дома подгнило и их нужно было менять на новые. Большую помощь в строительстве оказывал Инженер военных поселений Прапорщик Надеин, составляющий сметы и расписывающий технологию строительства для двух строящихся зданий. Ведь кроме леса нужны были еще кирпичи, гвозди полукорабельные, брусковые, двостенные, петли, щеколды, болты, заслонки, дверцы, проволока, клей, стекла и т.д. Сметы составлялись отдельно на два здания, так как финансирование и материалов, и работ осуществлялось из разных источников. Его «Смета на перестройку, занимаемого ныне Окружным Дежурством Таманского военного округа Черноморского войска с состоящей при оном военно-судной комиссией от апреля 1845 года» читается, как роман.

Для справки: первая мазка турлучного дома назывется «под кулакЫ», глину вперемешку с соломой забивали кулаками в плетень. Через неделю делали вторую мазку «под пальцы» — глину, перемешанную с половой (мелкая солома), вминали и разглаживали пальцами. Для третей «гладкой» мазки в глину добавляли полову и кизяк (навоз, тщательно перемешанный с соломенной резкой).

Вернемся к строителям.

При наборе второй партии мастеровых Рашпиль давал командирам полков следующие указания: «Прошу вас отправить к Полковнику Табанцу из вверенного вам батальона двух плотников, если не самых лучших, то по крайней мере таких, которые хотя бы сколько-нибудь знали свое дело».

Рапорт Табанца: «Писано 12 сентября. Приходское училище в станице Полтавской плотницкою работой, обмазкой, крышей, печми с дымарями, полами окончено. Рамы оконные сделаны, и стекло на оные куплено. Остановка только за стекольщиком для вставки стекол, о чем донося имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство не оставьте повелеть о присылке такового из мастеровой сотни».

29 сентября 1845 года остекление закончили. Училище назначено к открытию на 21 октября 1845 года.

Но ведь мало построить здание для училища, нужны еще и учителя, которые бы в нем работали. По штату для приходских училищ полагались один учитель и один законоучитель — священник. Познакомимся с ними!

Продолжение следует…

Открыть архив файлов