Сквозь дым и ливни Кацбаха

В первой части этой работы Елена Сабур восстановила маршрут Заграничного похода черноморского полка, опираясь на формулярные списки, рапорты и карты начала XIX века. Продолжая это исследование, мы переносимся к тем событиям, которые остались между сухими строками документов: боям под Зибенайхеном и Шенау, сражению при Кацбахе и освобождению Силезии.

Первый рубеж: у границ Силезии

На следующий день после смотра, 27 июля, корпус графа Ланжерона выступил на биваки близ села Пильцен. Воины, отдохнувшие и полные сил, с новым оружием и обмундированием, горели желанием сражаться за славу государя и свободу Германии. Повсюду закипела жизнь: застучали топоры, задымились костры, зазвучали военные команды. В этот же день главнокомандующий российскими войсками генерал Барклай-де-Толли издал строгий приказ о соблюдении воинского порядка на биваках, марше и в ходе сражений.

28 июля ланжероновцы продвинулись за Швейдниц, расположившись лагерем у деревни Яурник. Позиция заняла около трех верст, вместив почти 40-тысячное войско.

Второго августа корпус графа Ланжерона, а с ним и наш черноморский полк, продвинулись на пять верст к местечку Стригау. Барон Остен-Сакен со своим соединением занял Бреславль. В последующие дни корпуса Блюхера, развивая успех в ряде удачных стычек, неотступно теснили противника. Шестого августа корпус графа Ланжерона, оставив Болкенгайн слева, двинулся к местечку Шенау. Пройдя около пятнадцати верст, войска остановились на биваки в двух верстах от него.

От Зибенайхена до Бобера: первые схватки и отступление

Именно с этого момента для черноморских казаков началась настоящая война. Они приняли участие в череде жестоких стычек и боев: в Силезии — 7 августа у местечка Зибенайхен, 14 и 15 августа у Шенау на реке Кацбах; в Саксонии — 27-го у Лебау, 29-го у деревни Гохкирхен и 1 сентября у Пуцкау (согласно формуляру Григория Табанца).

Важно понять: число населенных пунктов, через которые прошли казаки 1-го сборного Черноморского полка в Заграничном походе, было так велико, что едва ли половина из них попала в официальные документы, фиксировавшие в основном крупные сражения.

Мы же с вами пройдем по забытым тропам того похода вместе с нашим полком и Григорием Табанцом, а также и по тем местам, что остались за страницами сухих строевых отчетов. Ведь между датами, занесенными в формуляры, остались недели изнурительных переходов и постоянной готовности к бою. Узнаем и о мелких стычках, в которых участвовали наши казаки, отыщем свидетельства и о больших сражениях, не попавших в официальные реляции, но подтвержденные другими документами.

Начнем с того самого дня — седьмого августа, когда черноморцы приняли участие в атаке авангарда корпуса Ланжерона под командованием генерал-майора А.Я. Рудзевича на деревню Зибенайхен.

Отряд, перейдя реку Бобер, прибыл к Цобтену и занял Зибенайхенские высоты, чтобы устроить там переправу, так как все мосты оказались уничтожены неприятелем. Генерал-майор Греков с казачьими полками (в том числе и черноморским) перешел водную преграду вброд и вступил в бой с противником, отвлекая его внимание от места основной переправы, где два егерских полка, продвигаясь по пояс в воде, форсировали поток и стремительно овладели лесом на левом берегу. После этого Рудзевич переправился со всем авангардом и атаковал деревню Зибенайхен.

Неприятель сопротивлялся упорно — деревня три раза переходила из рук в руки, и, наконец, после трехчасового жестокого боя русские егеря в ней утвердились. Конница Рудзевича, также переправившаяся через реку, выстроилась за лесом, опрокинула две подходившие на помощь неприятелю колонны и преследовала их на протяжении двух верст. Все попытки сбить Рудзевича с занятых высот оказались безуспешны. Егеря даже продвинулись вперед и дали казачьей коннице возможность врубиться во французскую колонну, прикрывавшую корпусный обоз.

Львиная доля золота, добытая казаками в боях, была завернута в ветошь или зашита в подкладку свиток и папах, где терпеливо ждала своего часа. Казаки везли ее домой, в родные кубанские степи, чтобы отстроить сожженные горцами подворья, купить новую сбрую, да просто положить начало будущему достатку своей семьи.

Внезапная и дерзкая активность Блюхера ввела Наполеона в заблуждение: император решил, что имеет дело с главными силами коалиции, и двинулся на Силезскую армию. Уже девятого августа передовые части Блюхера столкнулись у реки Бобер с авангардом главной французской армии. Ликующие крики «Vive l’Empereur!» возвестили о прибытии самого Наполеона. Пользуясь подавляющим превосходством, Бонапарт перешел в наступление и оттеснил Блюхера к реке Дейхсель. Как вспоминал потом в своих записках полковник Григорий Табанец, именно в тот день черноморцы впервые увидели Наполеона. Сквозь пороховой дым и сумятицу боя на противоположном берегу реки его, Табанца, глаза, как и глаза его товарищей, различали группу всадников в серых шинелях. «В центре, на горячем белом арабском коне, находилась невысокая фигура. По тому, как спокойно и властно человек держался — не метался, не размахивал руками, а просто наблюдал, отдавая редкие распоряжения,- мы сразу поняли: это и есть Наполеон. Для нас, казаков, он был живой легендой, воплощением самого духа той войны, которую наша родина вела уже который год. И вот теперь этот человек, из-за воли которого полегло столько наших товарищей, был перед нами не на картинке, а во плоти, всего в нескольких сотнях саженей. Увы, триумфа не случилось: мы отступили под натиском его войск. Но в тот миг каждый из нас навсегда запомнил, как выглядел тот, кого мы пришли победить».

В последующие два дня Силезская армия вела яростные и кровопролитные арьергардные бои против наседавших французских войск. Утром 11 августа, после ожесточенных французских атак на Гольдберг, высоту Вольфсберг и селение Вольфсдорф, Силезская армия, оказав упорное сопротивление, отошла в направлении на Яуэр. Потери Блюхера 9-11 августа были значительны и оценивались в 6000-8000 человек.

Сражение при Кацбахе

Уходя из Силезии, Наполеон приказал маршалу Макдональду отбросить армию Блюхера как можно дальше от основного театра военных действий. Блюхер же, узнав о движении главных сил Наполеона к Дрездену, также принял решение перейти в наступление. Встречное сражение обеих армий произошло на реке Кацбах (приток Одера) 14 августа 1813 года. Маршал Макдональд принял решение атаковать Силезскую армию с флангов. Несмотря на проливной дождь, ливший как из ведра с самого рассвета, французы в первые утренние часы приступили к штурму корпуса Ланжерона, войска которого вынуждены были с боем отходить.

Наблюдавший за ходом боя начальник штаба Силезской армии генерал А.В.Гнейзенау с тревогой отмечал, что противнику удалось захватить левый фланг Ланжерона и теперь он пытается обойти правый фланг, чтобы сбросить корпус с позиций в Бешеную Нейсе. Для черноморских казаков, оказавшихся на том самом фланге, эта опасность была уже не картой на штабном столе, а суровой реальностью. Внизу, под кручей, бушевала та самая Бешеная Нейсе, вполне оправдывая свое имя. От непрерывного ливня тихая в обычные дни речушка за несколько часов превратилась в грозный, кипящий коричневый поток. С грохотом неслись по нему вырванные с корнем деревья и обломки мостов, а рев воды сливался со свистом ядер и ружейной пальбой. Казаки пятились к самому обрыву, чувствуя за спиной ледяное дыхание этой водяной могилы. Французы, почуяв легкую добычу, наседали все яростнее, но отступать было некуда. Стиснув зубы, скользя по размокшей глине и спотыкаясь о тела павших, они отбивались штыками и прикладами, напрягая последние силы. Каждый понимал: сорвешься в эту бурлящую пучину — и тебе конец. Эта мысль, страшная и отрезвляющая, придавала им совсем уж отчаянную храбрость. Непрерывный ливень не стихал, а резкий ветер бил прямо в лица солдат.

В этот момент корпус Ланжерона, получив подкрепления, перешел в яростную контратаку и отбросил французов. С рассветом войска Блюхера начали преследование отступающего противника. Едва погоня началась, как разразилась настоящая буря с проливным дождем, сделавшая дороги почти непроходимыми. Но железная воля Блюхера не сломилась перед разбушевавшейся стихией: войска переправились через Кацбах и продолжили наступление, не давая неприятелю возможности закрепиться на новых позициях. 15 августа еще до рассвета авангард корпуса Ланжерона под командованием генерала Рудзевича, включавший и казачьи части, атаковал у Праусницафранцузский отряд, противник был рассеян, а наши войска захватили 700 пленных и 5 орудий.

Дорога, по которой продолжал наступление авангард, являла собой картину полного разгрома: обочины были усеяны брошенными орудиями, разбитыми зарядными ящиками и телами павших лошадей. Повсюду виднелись убитые и раненые, а уцелевшие неприятели массами сдавались в плен, лишь бы избежать участи своих товарищей. Однако и победителям приходилось несладко. Казаки, промокшие до последней нитки, насквозь продрогшие и не имевшие возможности обсушиться, на привалах выкручивали свои мундиры, и с них ручьями стекала мутная вода. Да и солдаты были изнурены до крайности. Непрекращающиеся проливные дожди и острая нехватка провианта привели к массовым болезням — в некоторых полках она выкашивала до половины личного состава.

Разгром у Плагвица

Но даже эти тяготы не могли остановить победного преследования отступающего врага. Упорство наших войск было щедро вознаграждено: согласно сводкам, при преследовании неприятеля после победы у Кацбаха корпус генерала графа Ланжерона, настигнув генерала Лористона, захватил 15 августа пять орудий, двадцать зарядных ящиков и тысячу пленных. А на следующий день, 16 августа, успех был развит: при дальнейшем преследовании отбили еще шесть орудий и множество обозов, взяв в плен две тысячи человек; кроме того, генерал-лейтенант Йорк захватил четыре пушки и семьсот пленных. Ланжерон в своем донесении позже отмечал, что масштаб поражения и паника, охватившая противника, напомнили ему страшное отступление французской армии от Москвы до Вислы.

17 августа была полностью разгромлена французская дивизия генерала Пюто. Разгром неприятеля был полным и получил точное цифровое выражение в штабных документах. Так, согласно сводкам, в результате Плагвицкого сражения в плен попали дивизионный генерал Пюто, более 100 штаб- и обер- офицеров и 3000 нижних чинов. Трофеями победителей стали два знамени с французскими орлами, 16 орудий со всеми снарядами и весь обоз. Еще два знамени были брошены неприятелем в реку. Бригадный генерал Сибле, один полковник, несколько офицеров и множество рядовых, пытавшихся спастись бегством, нашли свою гибель в водах реки.

Вечером того же дня армия Блюхера вышла на рубеж реки Квейсс, что означало полное освобождение Силезии от неприятеля. Главнокомандующий, распорядившись о немедленном восстановлении разрушенных французами мостов, счел необходимым дать войскам отдых 20 августа. В этот день во всех частях состоялись торжественные молебствия, сопровождавшиеся артиллерийскими салютами. В корпусе графа Ланжерона прогремел двадцать один орудийный залп, а войска приветствовали освобождение Силезии ликованием и криками «ура!». Граф Ланжерон со свитой объехал все линии, лично поздравляя солдат и офицеров. Провожая его взглядом, Григорий Табанец даже и представить себе не мог, что пути их снова пересекутся — и не где-нибудь, а на родной кубанской земле. Судьбе было угодно распорядиться так, что спустя несколько лет триумфатор Силезии, граф Александр Федорович Ланжерон, будет назначен (16 ноября 1815 года) херсонским военным губернатором и управляющим по гражданской части Таврической губернии. А поскольку Черноморское казачье войско в то время в военном отношении подчинялось именно Херсонскому военному губернатору, а в гражданском — губернатору Таврическому, то вскоре для Ланжерона стали знакомы и дороги Кубани. Он бывал в Екатеринодаре и инспектировал Черноморскую кордонную линию, на которой после французского заграничного похода продолжал нести службу наш герой, Григорий Табанец. Так что их возможная встреча была лишь вопросом времени.

Освобождение Силезии и итоги триумфа

Согласно военной хронике, армия маршала Макдональда, насчитывавшая в начале кампании 80 000 человек, была практически полностью разгромлена. По свидетельствам пленных, под ружьем осталось едва 30 000 человек, в то время, как остальные 50 000 можно считать убитыми, ранеными, попавшими в плен или рассеявшимися по лесам.

За успешные действия в сражении при Казбахе барон Фабиан Вильгельмович Остен-Сакен был произведен в генералы от инфантерии и удостоен прусского ордена Черного Орла. Командующий Гебхард фон Блюхер за победу при Кацбахе получил титул князя Вальштатского.

Командиру 1-го сборного Черноморского полка Даниилу Савичу Плохому объявили Монаршее благоволение. Хорунжий Лега Павел Максимович за отличие в сражении был награждён знаком отличия Военного ордена 4-й степени.

Эта победа, в сочетании с разгромом французов при Кульме четырьмя днями позже, полностью нивелировало стратегический успех Бонапарта под Дрезденом.

Память в бронзе и мраморе

Память о подвиге черноморских казаков, запечатленная в бронзе и мраморе, навечно осталась не только в народных преданиях, но и в священных стенах главного храма России.

Воздвигнутый по Манифесту императора Александра I от декабря 1812 года, Храм Христа Спасителя в Москве стал воплощением народной благодарности Всевышнему за спасение Отечества в один из самых критических моментов русской истории. Этот величественный собор был задуман как грандиозный памятник победе русского народа над наполеоновским нашествием.

ГАЛЕРЕЯ ВОИНСКОЙ СЛАВЫ

Нижний коридор Храма, предназначенный для крестных ходов, превращен в уникальный мемориал славы событий Отечественной войны 1812 года. При входе через западные двери, слева от входа, на белоснежных мраморных досках запечатлены: Высочайший манифест от 13 июня 1812 года о вторжении французской армии в пределы России и Воззвание от 6 июля к русскому народу о создании ополчения. Далее по обеим сторонам коридора в хронологическом порядке размещены описания 71 сражения, произошедшего на российской земле в 1812 году.

По южной и западной сторонам, в том же порядке, расположены мраморные плиты с описаниями 87 заграничных сражений, завершающиеся у западных врат манифестами о взятии Парижа, низложении Наполеона и восстановлении мира в Европе. Над каждой мемориальной доской помещены величания Святым, чья память празднуется в день соответствующей битвы.На 39-й мемориальной доске этого бессмертного пантеона воинской славы золотыми буквами вписано описание сражения, о котором мы с вами только что прочитали — вечный памятник доблести черноморских казаков при Кацбахе.

Продолжение следует…

Открыть архив файлов