Староджерелиевский курень: восстание без выстрела

В 60-е годы 20-го века с «Голосом правды» активно сотрудничал Николай Анапский — журналист, историк. В газете публиковались его исторические очерки о прошлом станиц и хуторов района. Так, в №86 от 18 июля 1968 года рассказывалось о малоизвестном факте из истории станицы Староджерелиевской: событиях, развернувшихся в Староджерелиевском курене после персидского похода 1796-97 гг.

«Забывшие страх божий и государевы грозящие законы…»

Староджерелиевская — одна из старейших черноморских станиц: она основана в 1794 году одновременно со станицей Полтавской. После грамоты Екатерины II от 30 июня 1792 года черноморские казаки с семействами, имуществом и разным скотом сухопутным порядком прибыл с Днестра на Кубань, заселяя пограничные места.

Небольшая часть запорожцев, прибывших из-за Буга, поселились на месте теперешнего города Славянска-на-Кубани. Новое поселение было названо Джерелиевским куренем. Среди переселенцев были богатые запорожские казаки и военные старшины, а также неимущая казацкая беднота, которую тогда называли «сиромой».

Но вследствие частых набегов закубанских горцев Джерелиевский курень в скором времени после своего поселения был перенесен на место настоящего расположения станицы Староджерелиевской.

В 1809 году был основан другой курень — Новоджерелиевский. Чтобы не было путаницы, с этого года прежний Джерелиевский курень стал именоваться Староджерелиевским.

История Староджерелиевского куреня интересна теми событиями, которые развернулись в нем после персидского похода 1796-97 гг., где наряду с другими войсками участвовали также два полка черноморских казаков. В полки были отобраны «самые исправные и надежные казаки и усердные старшины», которые могли сражаться и в пешем бою, и нести морскую службу на лодках, и «стать в ряды кавалерии».

Но в военных действиях казаки так и не участвовали. Их силы тратились на ненужные передвижения и на непосильную физическую работу. Казаки укладывали в бурты провиант, разгружали транспортные суда, поставляли продовольствие в армейский корпус по реке Куре, рубили лес на дрова и для возведения батарей. Их посылали на частные хозяйственные работы…

За все эти работы казаки не только не получали обещанного им вознаграждения, но и всячески обкрадывались!

Непосильный труд и издевательства со стороны начальства привели к тому, что часть казаков заболела, другая — бежала в Грузию и там поселилась. Из 1001 человека, отправленного на войну, домой вернулось только 504. Остальные погибли в боях, умерли от болезней и пропали без вести.

Вернувшись в Екатеринодар, казаки подали в войсковое правительство прошение об обидах от имени всех участников похода, выразив свои претензии и описав злоупотребления старшин.

Часть из возвратившихся казаков разошлись по куреням, приглашая всю казачью бедноту собраться в Екатеринодаре, остальные 300 человек остались в городе, разыскивая казаков, не участвовавших в походе. Им тоже предлагалось примкнуть к недовольным. Они повели агитацию против старшин и куренных атаманов и выражали намерение заменить их своими кандидатами.

Старшины, возглавляемые атаманом Черноморского войска генералом Тимофеем Терентьевичем Котляревским, применяли все средства, чтобы прикрыть свои злоупотребления. Они квалифицировали волнение как «бунт». Зачинщики были арестованы и брошены в тюрьму.

Екатеринодарские казаки и «сиромы» (беднота) в мае 1799 года послали «прошение нерадовых жителей полтавцам и джерелиевцам», призывая последних организовать шествие в Екатеринодар.

О том, что произошло в Джерелиевском курене, рассказывают факты, приводимые на основании архивных документов Владимиром Алексеевичем Голобуцким, в исследовании о черноморском казачестве, изданном в 1956 году институтом истории Академии наук Украинской ССР.

Все казаки Джерелиевского куреня разделились на две части. Богатые и отчасти зажиточные элементы, жестоко эксплуатирующие черноморскую бедноту, составлявшие правящий слой, были в меньшинстве и именовали себя «благомыслящим обществом, а остальных, неприязненно к ним относившихся, называли «неблагомыслящими». Движение за подачу прошения (петиции) о злоупотреблениях старшин во время персидской войны с большой силой распространилось в Джерелиевском курене. Здесь во главе «неблагомыслящих» стоял казак Андрей Камышанский. Архивные документы свидетельствуют о том, что он не только не был выдан властям, но беднота избрала его атаманом.

«Благомыслящее общество» Джерелиевского куреня 15 марта 1799 года обратилось с прошением к генералу Котляревскому. Оно отделяло себя от «бунтовщиков, забывших страх божий и государевы грозящие законы», и просило генерала «покровительством не оставлять».

18 марта 1799 года куренной атаман Яков Каракай получил распоряжение генерала Котляревского об аресте «бунтовщика» казака Андрея Камышанского и приступил к его исполнению. Но большинство, особенно беднота, стояло за Камышанского, и его не удалось арестовать.

Из другого приведенного архивного документа видно, что в начале марта 1799 года в Джерелиевский курень прибыл канонир Семен Головко с указом военно-ссудной комиссии об аресте казака Черноглаза. Вновь избранный атаман Камышанский отнесся к этому с явной насмешкой. При выходе казаков после богослужения из церкви Камышанский обратился к ним со словами: «Що, чи выслухали Евангелию, идить же ище слухать пришедших от государя листов».

Казачья беднота не выдала Черноглаза, но еще заявила: «Ежели его брать, то пущай беруть усех нас».

15 апреля 1799 года поручик Порывай явился в Джерелиевский курень с поручением арестовать Камышанского. Казачья беднота, отказавшись выдать Камышанского, кричала: «Мы де не бунтуемся, а только за свои обиды стоять будем, ибо мы в том друг другу присягу учинили».

В начале мая генерал Котляревский стал получать тревожные сведения о настроении казачьей бедноты в Полтавском и Джерелиевском куренях. Ходили правдоподобные слухи, что в низовьях Кубани собирается около 1000 человек. Они намеревались идти в Екатеринодар «для подачи начальству какой-то петиции».

В курени посылались вооруженные команды, производились аресты активных участников волнений, делались облавы и повальные обыски.

Казаки станицы Джерелиевской решили освободить из тюрем арестованных казаков. Они соединились с отрядами из станиц Полтавской и Ивановской и поджидали подхода казаков из других мест. Из донесения майора Белого видно, что участники похода в 200 человек дошли до станицы Мышастовской, которая находилась в 40 км от Екатеринодара. Однако их не поддержали казаки других станиц, и они вернулись обратно в свои курени. В Екатеринодар они шли без всякого оружия с единственной целью — подать коллективную жалобу об обидах.

Другие архивные документы подтверждают, что джерелиевцы Андрей Камышанский и казак Дардовый снова подговаривали бедноту к выступлению в Екатеринодар. Под влиянием этой агитации казаки Джерелиевского куреня вновь направились в Екатеринодар, но на этот раз малыми группами, не более 5 человек, захватив с собой аттестаты о службе.

Автор упомянутого выше исследования пишет: «В этом слабо организованном движении полтавцев и джерелиевцев сирома (беднота) Екатеринодара приняла незначительное участие». Хотя они всюду вели агитацию, положительных результатов не добились.

Наиболее решительные представители неимущих и бедноты предлагали действовать смело, призывая «вырезать всех пожалованных старшин в войске». Это вызывало беспокойство, а генерал Котляревский требовал присылки в Екатеринодар дополнительных воинских команд.

Трагической была судьба казачьей делегации, отправившейся с письмом в Петербург. Они прибыли в императорский дворец 7 сентября 1797 г., долго ждали приема у Павла I. Но прибывший караул арестовал их и препроводил в Петропавловскую крепость. Следствие велось три года. Участников бунта приговорили к смертной казни через повешение. Но Павел 1, боясь новых волнений среди казаков, смягчил приговор. В царском указе от 28 августа 1800 г. повелевалось руководителей выступления Ф. Дикуна, О. Шмалько, Н. Собакаря, И. Полового высечь кнутом, заклеймить и отправить в Сибирь на каторжные работы; других участников «оставить без наказания свободными».

Такая жестокая расправа царского правительства с участниками волнений в Черноморском войске произвела гнетущее впечатление на казачью бедноту Джерелиевского куреня.

Открыть архив файлов