Перед вами рассказ об одном из эпизодов боевого пути полковника Черноморского казачьего войска Григория (Георгия) Кондратьевича Табанца. Его военная служба, начавшаяся в 1789 году в турецкой кампании, продолженная на черноморской кордонной линии и в составе 1-го сборного конного полка во время Заграничного похода 1813-1814 годов, продлилась еще долгие годы после окончания Наполеоновских войн.

Лишь в 1842 году с назначением на должность окружного штаб-офицера Таманского округа для него открылась новая страница служения. Согласно Положению о Черноморском казачьем войске, утвержденному императором Николаем I, под его управление перешла обширная территория, включающая современные Темрюкский, Славянский, Красноармейский, Калининский районы и части соседних районов Краснодарского края.

Уже через год, в 1843-м, по его предложению, поддержанному наказным атаманом Н.С.Завадовским, административный центр округа был перенесен из станицы Петровской в Полтавскую. Именно Табанец непосредственно организовал и осуществил этот перевод.

Значительным вкладом полковника в развитие округа стало открытие в 1845 году в станице Полтавской первого приходского училища, в создании которого он выступил одним из главных инициаторов и активных участников.

Многие планы по благоустройству станицы и всего Таманского округа остались нереализованными. Кипучая деятельность Табанца была прервана внезапной кончиной — он скончался на своем посту в августе 1846 года.

Считаю своим долгом — в память о нем и о своих предках из станицы Полтавской — восстановить и рассказать биографию этого человека. Погрузившись в архивные документы, я с первых же шагов столкнулась с загадкой: в одном из формулярных списков он был записан как Григорий. Однако по мере изучения новых материалов — рапортов и послужных списков — головоломка лишь усложнилась: в половине документов он значился как Григорий, в другой половине — как Георгий. Самое раннее упоминание, где ему семь лет, склоняет чашу весов к имени Григорий. Хотя в предыдущих моих работах и в переписке Табанца с Рашпилем он фигурирует как Георгий Кондратьевич, в этом повествовании я буду придерживаться двойного варианта Григорий (Георгий), следуя самому раннему источнику.

Основой исследования стал его послужной список за 1842 год. Изучая его, я дошла до 1813 года, когда Табанца зачислили сотенным есаулом в 1-й сборный конный полк Черноморского казачьего войска и направили в Заграничный поход русской армии. Формуляр сохранил для нас названия 33 населенных пунктов, связанных с этим походом, большинство из них были мне незнакомы. Благодаря найденным рапортам командира полка и маршрутным документам удалось реконструировать путь от первого пункта в рапорте и обратно в Черноморию после завершения кампании.

Так я отправилась в этот поход вместе с нашими черноморцами. Он оказался невероятно насыщенным сражениями, стычками и партизанскими операциями, в которых довелось участвовать казакам полка. Даже при самом сжатом изложении мой рассказ разросся далеко за рамки биографии одного человека, превратившись в историю всего полка. Поэтому я выделила эту часть в отдельное повествование, посвятив его всем черноморским казакам — участникам той великой кампании, среди которых были казаки и из Полтавского куреня.

Долгая дорога на запад. Создание 1-го Сборного конного полка

Перенесемся в начало 1813 года и взглянем на события, которые в это время разворачивались в Черноморском казачьем войске. Исход наполеоновских войн решался не только на полях Европы, но и в далеком Екатеринодаре, куда пришло важное предписание из столицы.

Атаману Черноморского войска генерал-майору Бурсаку поступило следующее распоряжение от управляющего Военным министерством князя Горчакова:

«Господину Генерал-майору, войска Черноморского войсковому Атаману и кавалеру Бурсаку.

Господин Главнокомандующий армиями, Генерал-фельдмаршал Князь Голенищев-Кутузов-Смоленский, возвращает из действующей армии в Екатеринодар Черноморский казачий полк (прежде служивший на дунайской флотилии, а затем примкнувший к армии адмирала Чичагова). По высочайшему повелению Его Императорского Величества, я поручаю Вашему превосходительству незамедлительно сформировать и направить на смену этому полку другой — комплектный конный полк, укомплектованный исправными людьми и лошадьми.

Полку надлежит следовать в город Брест-Литовский по прилагаемому маршруту с максимальной поспешностью, однако не изнуряя лошадей. Для сего Вы вправе назначать растахи (дневки) по своему усмотрению. На пути следования полк должен заранее уведомлять гражданское начальство, запрашивая необходимое пособие, повсюду сохраняя образцовый порядок и не допуская никаких обид местным жителям.

О времени выступления полка и его предполагаемом прибытии в Брест- Литовский надлежит донести генерал-фельдмаршалу Кутузову и мне. Далее полк будет ожидать указаний от него, для чего обязан отправлять рапорты о своем движении из каждого города через Гродно — на имя начальника главного штаба армии, господина генерал-адъютанта Князя Волконского. Провиантскому департаменту мною отдано распоряжение об организации продовольственного снабжения полка на всем пути следования. Управляющий военным министерством Князь Горчаков»

Приступив к исполнению высочайшей воли, атаман Федор Яковлевич Бурсак 3 марта отдал приказ о создании 1-го Сборного конного полка. В его состав направили казаков и офицеров из десяти конных и нескольких пеших полков. К концу марта формирование было завершено: под знамена встали 17 обер-офицеров, 11 сотенных есаулов и 550 казаков. Командование доверили опытному офицеру — Даниле Савичу Плохому (вскоре произведенному в войсковые полковники). Именно в пятую сотню этого нового полка и был зачислен наш герой — сотенный есаул Григорий Кондратович Табанец.

Черноморский полк в пути

29 марта 1813 года полк торжественно выступил в долгий и трудный поход. Его путь пролегал через самые разные земли: от Екатеринодара до Ейского укрепления по родной черноморской земле, а далее — через губернии Екатеринославскую, земли Войска Донского, снова Екатеринославскую (Бахмут), Полтавскую (Кременчуг, Золотоноша), Киевскую (Киев), Волынскую (Житомир, Новоград-Волынский, Ковель) и, наконец, Гродненскую, к цели маршрута — Брест-Литовску.

19 июня командир полка Данила Плохий отправил атаману рапорт:

«…полк прибыл в Брест-Литовский восемнадцатого июня и уже сегодня, по воле Его сиятельства господина генерал-адъютанта князя Волконского, выступает в действующую армию до Бриги».

Минуя Варшаву, казаки проследовали через Калиш к Бригу, а затем выдвинулись в местечко Гросс-Нигниц для присоединения к армии, где вошли в состав корпуса генерала от инфантерии А.Ф.Ланжерона (русского военачальника французского происхождения). Чуть позже эту группировку направили в Силезскую армиюпрусского фельдмаршала Блюхера, куда также входили российский корпус генерала Остен-Сакена и прусские войска под командованием генерала Йорка.

Но перед этим, 26 июля 1813, года российский император Александр I вместе с прусским королем и посланниками союзных держав провел смотр войск правого фланга корпуса графа Ланжерона.

К сожалению, в исторических документах не сохранилось точных сведений о том, присутствовал ли на этом смотре 1-й сборный конный черноморский полк. Участник этих событий в своих воспоминаниях упоминает лишь пехотные и артиллерийские части. Остается лишь сожалеть, что мы не можем с уверенностью включить и черноморских казаков в число тех, кто в тот день видел своего императора и получил его благословение перед грядущими сражениями.

Ареной этих и последующих событий оказалась Нижняя Силезия -богатый и стратегически важный регион, которому предстояло стать полем будущих сражений. Раскинувшаяся по обеим сторонам полноводного Одера, эта часть провинции простиралась плодородной равниной, изрезанной холмами и долинами многочисленных притоков. Именно здесь, в отличие от суровой Верхней Силезии с ее горными пастбищами, лежали тучные пахотные земли, щедро дававшие урожай не только пшеницы, но и знаменитых силезских льна и конопли. Край был густо заселен, а города, местечки и деревни встречались часто и отличались большим количеством жителей.

На плодородных полях Силезии созревал хлеб; повсюду его косили и жали. Хозяйство у местных поселян было обширным и ухоженным. У каждого крестьянина имелось по нескольку хлевов, сараев и кладовых; для каждой лошади и коровы — отдельное стойло; для каждой птицы — своя загородка. Словом, для всякой вещи в хозяйстве находилось особое место. В каждом дворе имелся собственный погреб и колодец. Дома, чаще двухэтажные, со множеством комнат и большими стеклянными окнами, утопали в зелени садов. Огороды опоясывали все селение, создавая летом живописную окрестность.

Для многих черноморских казаков, чей образ жизни испокон веков совмещал военную службу с хлебопашеством, эта картина становилась предметом невольного созерцания и глубокой думы. Их манило не только благосостояние этих мест, но и сам дух многовекового уклада, столь отличный от их родной Черномории — пока пустынного и сурового края, который только предстояло обжить и сделать плодородным. Глядя на тучные силезские нивы и налаженные хозяйства, они невольно примеряли этот опыт на свою землю, задумываясь о том, как перенести на благодатные кубанские земли разумное устройство европейского быта. В этих мыслях не было зависти — лишь тихая надежда и твердая уверенность, что их труд и жертвы в этом походе помогут обрести мир и возможность когда-нибудь также обустроить свой собственный дом.

Продолжение следует …                             

Открыть архив файлов