Как освобождали Красноармейский район: форсирование Полтавского ерика, освобождение хутора Трудобеликовского

Сопротивление врага

«Окружить и уничтожить Краснодарскую группировку противника войскам Северо-Кавказского фронта не удалось. Однако соединения 56-ой и 46-ой армий, действующие южнее реки Кубань, вышедшие к станицам  Абинской и Троицкой, к 25 февраля 1943 года поставили немецко-фашистские войска в тяжелое положение. Боясь окружения, противник вынужден был и перед фронтом наших 58-й и 9-й армий оставить свои позиции севернее реки Кубань и отойти к реке Протока, к Славянской-на-Кубани, где в бой за эту станицу включилась 37-я армия силами 389-й и 295-й дивизий.

Об освобождении станицы Славянской-на-Кубани в дивизии заговорили сразу после Краснодара. Колобов требовал, после взятия Ивановской, не делая передышки, безостановочно преследовать врага. Считалось, что освобождение Славянской уложится в два – три дня. А оно затянулось почти на месяц.

Столкнуться с противником, отступающим от Ивановской, пришлось сразу же после форсирования Ерика Ангелинского – в рисовых чеках. 25-26 февраля полки медленно и с потерями наступали в направлении хутора Зеленского.  Гитлеровцы цепко держались за каждый клочок дамбы, стык дорог, хуторок. За два дня боев удалось освободить только поселок «Кубрисострой» (Южный) и выйти к Безымянному хутору.

Безымянный хутор, у стыка двух каналов, на 10 дней стал главным препятствием на пути к ерику Полтавскому. Ни лобовые, ни обходные, ни ночные атаки не приносили успеха.

От Ивановской до Безымянного

28 февраля командарм Козлов телеграммой молнией известил комдива о то, что противник в ночь на 28-е февраля готовится к отходу с ерика Полтавского и приказал опередить его атакой. После получасового артналета комбаты и командиры рот вышли вперед своих подразделений и лично повели их в атаку. Сведения об отходе немцев не подтвердилась. Системой взаимодействующих огней они ловили нашу пехоту в огневые мешки и накрывали многослойным огнем из пулеметов. За атаку пришлось платить кровью. Атака завяла. Положение сторон не изменилось.

В этом бою не стало командира взвода ПТР 1279-го полка коммуниста, донбасского шахтера Василия Ивановича Уса. Солдатом и командиром его сделала война. Прожигающим словом и личным примером он поддерживал отличный порядок во взводе. Грусть свою (его семья находилась на оккупированной территории) напоказ не выставлял. В минуты для души тягостные, с разрешения командира П.С. Рыбченко, он уходил на разрядку — «пошукать» и пострелять немцев. На пути от Терека до низовий Кубани не раз он встречался со смертельной опасностью. Все обходилось. А тут в рисовых чеках подстерегла и его вражеская пуля. Тяжело было терять таких героев.

Шли дни, и командарм Козлов все круче нажимал на командиров дивизий, обвиняя их в нерешительности и неумении брать препятствия. «Перед вами — говорил он — одиночные пулеметы, а вы топчитесь на месте». И требовал в течение стольких-то часов решительной атакой сломать хребет фашистам. Командир дивизии и командиры полков в свою очередь нажимали на комбатов и командиров рот. Атаки продолжались, а ситуация не менялась. В чем-то командарм был прав, указывая на недостатки атак. Но были и более глубокие причины того, что воины, уже бравшие города, не могли взять Безымянный хутор.

В низовьях Кубани линия фронта противника сократилась и его боевые порядки уплотнились. Оборона стала сплошной и эшелонированной, более насыщенная огневыми средствами.           Румынские части заменялись немецкими. Местность – курганы, каналы, валы, поля, залитые водой, — для обороны противника препятствие лучше желать не надо. Из-за распутицы расстроилось материальное обеспечение частей. Из тыловых станиц тянулись длинные вереницы женщин и подростков с патронами, снарядами и минами в мешках за плечами. В котловом довольствии выручали в отдельные дни рисовые чеки. Из прошлогодних, неубранных колосьев солдаты вышелушивали зерно и в ступах из гильз освобождали его от плевел. Варили в котелках несоленую кашу.

Трудные шаги к Протоке

Бесплодные атаки все же прекратились. Командарм ночью с 7 на 8 марта перегруппировал части с целью концентрации максимума усилий на главных направлениях. 368-ю дивизию, за исключением 545-го полка, выведенного во второй эшелон на доукомплектование, он перевел в район хутора Телегин для нанесения главного удара, поместив между 295-й справа и 9-й дивизией слева. Задача дивизии сводилась к тому, чтобы прорвать оборону на участке рисосовхоза, взять хутор Телегин, занять хутор Кулика, выйти к реке Протока на участке между железнодорожным и шоссейным мостами, форсировать реку и овладеть станицей Славянской. На подготовку удара давались сутки.

Девятого марта, безоблачно. Атака началась в 6 часов 40 минут утра. Первый батальон 1279-го полка Клима Кучерука с криком «Ура» первым форсировали Ерик Полтавский. Преграда немалая — 1-15 метров шириной и от 1,5 до 3-х метров глубиной. Солдаты взяли ее, используя подручные плавсредства и вброд. Сбив с западного берега прикрытие, к 8 часам утра они вышли к хутору Телегину. Туда же подтянулись батальоны М.Г.Митюрина и А.А. Зверева. Полк стал обтекать хутор. Немцам пришлось оставить его. К двум часам полк Жулихина занял еще один хутор – Крикуны, 1227-й полк в этот день освободил хутор Кулика, Безымянный и подошли к Крыжановскому.

Уже вечерело. Уставшие бойцы окапывались. Как и все, этим могли заняться и солдаты роты В.Ф.Тарасова. Но впереди них из фашистского дзота стрелял пулемет. «Так они всю ночь будут зудеть. Да и завтра помехой станут, — подумал Тарасов, — а не лучше покончить с ним сегодня?»

— Кто пойдет со мной? – спросил у солдат. Из желающих отобрал шестерых. Ползли долго. Когда осталось метров 20 до дзота, бросили гранаты. И дзот замолчал, а 10 фашистов, как говорится, отдали богу душу.

 На Кубани не редкость: селение со станицу, а зовется хутором. Трудобеликовский хутор был таким же переростком. Его и хутор Крыжановский немцы хотели использовать как предмостовую преграду у переправ через Протоку. У этих хуторов они пытались еще раз остановить полки С.Г. Жулихина и М.К. Свиридова. Но не смогли. 10 марта 1277-й полк освободил хутор Крыжановский. А 11 марта 1279-й полк осилил упорство гитлеровцев в Трудобеликовском.  В первом часу ночи 12 марта оба полка вышли на дамбу реки Протоки и закрепились перед взорванными железнодорожным и шоссейным мостами. На станции Трудобеликовской было захвачено 129 вагонов, 79 платформ, 34 цистерны, более 2 тысяч снарядов.

Бои за хутор показали возросшую активность нашей артиллерии. Дивизион капитана Г.Ф. Дябина подавил минометную батарею, уничтожил два пулемета. Не обижалась пехота и из действия дивизионов Г.С. Оберемко и А.И. Гордиенко. В их батареях было немало опытных и умелых воинов-огневиков.

Коля-артиллерист

Николай Колганов пришел в дивизию на Тереке. Удивились, как мог такой «шкетик» попасть на фронт, да еще и в артиллерию. Не иначе как года прибавил. Пожалел и принял его тогда в свой дивизион Андрей Иванович Гордиенко. Сам и учил его на наводчика. Скидки на возраст не давал. Коля тоже старался. Под Славянской он был уже искусным воином.
… Вражеские снаряды рвались рядом. Сменить позицию не успели, укрыться в щель совесть не позволяла, пехоте нужна была поддержка. Вышли из строя один за другим расчетные.  Коля остался у орудия один. Выходили из строя не только люди, гибли как солдаты и пушки. Только Коля оставался невредим, переходил от одного орудия к другому, уцелевшему. Из третьего стрелял до конца огневого налета. Присел, усталый, на лафет, когда все кончилось.
— Так вот ты какой, герой! – услышал он голоса подбегавших батарейцев. Кто-то из них повесил ему на грудь свою медаль «За отвагу». Командир батареи В.Н. Колосков добавил:

— Это от нас. А от вышестоящего начальства я попросил орден.

Впереди была река Протока…».

Подготовил Василий Коваленко по материалам книги Семена Емельянова «По зову Родины. Очерки боевого пути 389 Бердичевско-Келецкой орденов Боевого Красного Знамени, Александра Суворова 2 степени, Богдана Хмельницкого 2 степени стрелковой дивизии

в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.»,

Стерлитамак, 1993 год.

Об авторе

Семен Емельянов родился 7 ноября 1917 г. в деревне Полтавка Стерлитамакского уезда. Детство его прошло на Кавказе, юность – на башкирской земле. До призыва в армию учился в пединституте. Добровольцем участвовал в советско-финской войне, за что награжден орденом Боевого Красного Знамени.

 В Великой Отечественной войне — с первого до последнего дня. Служил литсотрудником, заместителем, редактором дивизионной газеты. Участвовал в обороне Кавказа, освобождении Украины, Польши, Чехословакии, Германии.

 После войны работал секретарем парткома колхоза, редактором районной газеты, учителем, директором школы, создал музей Боевой славы. Семену Ивановичу были присвоены звания «Заслуженный учитель Башкортостана», «Заслуженный учитель РСФСР» и «Почетный гражданин Стерлитамака». Имя фронтовика носит одна из городских улиц.

Открыть архив файлов